Отен, Монастырская церковь. Везон, Собор. Анжер, Часовня Сен Мартен
Архитектура Западной Европы. Средние века > Раннее средневековье > Галлия и государство Каролингов
История возникновения первых христианских храмов в Галлии запутана и темна. Первым предание называет церковь в Иссуаре (Овернь), якобы освященную в 318г. Больше о ней ничего неизвестно.
Одним из примеров перестройки языческих храмов в церкви служит десятигранный купольный храм Аполлона в Тулузе, при вестготах превращенный в хор церкви, к которому был пристроен небольшой неф. Благодаря золотому фону своих мозаик, эта церковь, разрушенная в XVIII в., была названа золотой — Дорада. Она представляла собой, вероятно, первую в Галлии комбинацию центрического сооружения и вытянутого в длину объема.
Франки, несомненно, застали в Галлии и несколько заново выстроенных крупных сооружений базиликального типа. Описанный Сидонием Аполлинарием собор в прежней столице Галлии — Лионе (450—470 гг.) напоминал раннехристианские базилики Рима не только наличием атрия (возможно, и трансепта), но и великолепием золоченого потолка. К тому же типу, очевидно, принадлежал и одновременный первый собор в Клермоне. Судя по описанию Григория Турского, это была трехнефная базилика с колоннами, причем наличие трансепта предполагается и здесь. Существовали в то же время и более скромные, чаще всего тонкостенные однонефные церкви с единственной апсидой.
Едва ли не важнейшим храмом христианской Галлии V в. была базилика Сен Мартен в Туре, построенная около 470 г. Хотя и перестроенное в дальнейшем, это важное сооружение, несмотря на типичный для своего времени план трехнефной базилики с трансептом, имело некоторые особенности, предвосхитившие будущее развитие архитектуры средневековой Франции. Здание, видимо, имело две башни, расположенные по продольной оси в западном конце и над серединой трансепта.
Возникший таким образом силуэт, совершенно чуждый горизонтальным и замкнутым в себе базиликам раннехристианского Рима, был обусловлен чисто функциональными требованиями обороны входа в церковь, славную своим богатством, и нуждой в дополнительном источнике освещения, естественной на севере. Не найдя готовых решений в храмостроении раннехристианского Рима, строители Галлии и обратились к композиционным приемам, зародившимся в деревянном зодчестве германских племен, и прежде всего к приему сочетания прямоугольных объемов различной высоты.
Безвременье, господствовавшее в Галлии с конца VI в. на протяжении более двух с половиной столетий, приостановило дальнейшее развитие объемно-пространственной композиции, наметившейся в церкви Сен Мартен в Туре. Общий упадок строительного искусства Запада, которого не избежала и Италия VI—VIII вв., надолго парализовал собственные творческие искания и вызвал широкое проникновение в каменное зодчество Европы этого времени композиционных приемов передовой архитектуры Востока. Искаженные варварской интерпретацией и низким уровнем технического исполнения, эти приемы в Галлии Меровингов возобладали тем более, что здесь восточные традиции были еще свежи.
В турской базилике, подобно несколько более ранней церкви Сен Пьер во Вьенне, как предполагают, были предусмотрены, по восточной традиции, хоры над боковыми нефами.
Восточные влияния сказались и на центричности композиции таких дошедших до нас памятников времени Меровингов, как баптистерий в Венаске или более поздняя крипта в Гренобле. План трилистника или четырехлистника (тетраконх) во всех его вариациях — это известный план перестроенного в начале VI в. восточного конца церкви Рождества в Вифлееме, план многих коптских церквей Египта. В Италии, помимо Сан Лоренцо в Милане, он представлен рядом римских кладбищенских часовен (Санта Симфороза, Сан Систо и др.).
Везон. Собор, конец VI в., XIII в.
Другим примером, иллюстрирующим как инерцию восточных влияний, так и появление новых объемно-пространственных построений, служит монастырская церковь, построенная между 589 и 600 г. в Отене (Бургундия) и также посвященная св. Мартину. Предполагают, что и эта базилика, напоминавшая греко-сирийские, имела в отличие от них многоярусную башню, освещавшую алтарное пространство.
На аналогичную композицию указывают также дошедшие до нас стены и три апсиды собора в Везоне, построенного в конце VI в. и перестроенного в XIII в. Его центральная апсида имела снаружи прямоугольный план.
Отен. Монастырская церковь, 589—600 гг. Реконструкция
Известный археологический интерес представляет часовня (ораторий) Сен Мартен в Анжере, предшествовавшая существующим остаткам церкви IX—X вв. и возникшая во второй половине VII в. на фундаментах более ранней кладбищенской часовни, в свою очередь построенной на основаниях разрушенного римского здания. Хотя это незначительное сооружение и не могло иметь серьезного генетического значения, его план свидетельствует о крайне низком уровне строительного искусства времени Меровингов.
Роменмотье. Развитие плана церкви в VI—VIII вв.
Анжер. Часовня Сен Мартен, 2-я половина VII в.
В небольших церквах, последовательно сменявших одна другую в VI—VIII вв. на участке монастыря Роменмотье (Швейцария), однотипные пристройки расположены симметрично с обеих сторон, что создает иллюзию трансепта и приближает очертание плана к форме латинского креста. Та же планировка наблюдается и в англосаксонской церкви в Рекульвере (VII в.). Функционально эти пристройки не являются подлинными трансептами, возникновение и развитие которых было вызвано совсем иными пространственными задачами. Композиционно они также отличаются от непрерывного трансепта, пересекающего в поперечном направлении неф и создающего, таким образом, отчетливо выявленное центральное пространство средокрестия. При планах с очертанием латинского креста увенчивающая средокрестие башня-фонарь вносит в объемную композицию элемент центричности.
На западе Европы пространственная организация здания средневековой церкви с его функционально оправданным трансептом, предназначавшимся для клира, отличалась как от ранних базилик, так и от храмов восточного типа. Но она установилась только со временем, в связи с появлением некоторых особенностей католического культа, а также в результате того привилегированного положения, которое в VIII—X вв. в качестве "первого сословия" заняло духовенство и прежде всего монашество. Что же касается времени Меровингов, то в истории материальной и духовной культуры Галлии оно отмечено скорее использованием прошлого и чужого, чем созданием нового и своего. В архитектуре это было временем спорадического строительства, преимущественно в городах, которые самым ходом экономического развития в условиях начавшейся феодализации и господства натурального хозяйства были обречены на угасание.
Время господства Меровингов, при которых франки предпочитали буйную праздность жизни в городах хозяйственным хлопотам в деревне, неслучайно отмечено расстройством экономики и управления. В конце концов беспрерывные распри, разорявшие страну в VI—VII вв., привели к параличу королевской власти. Только Карлу Мартеллу (715—741 гг.) удалось вернуть к повиновению отложившиеся было области и разбить арабов (732 г.), которые еще в 720 г. при поддержке мятежных правителей Юга вторглись в страну из Испании, угрожая всему югу Европы. Военные успехи в сочетании с успешной администрацией закрепили власть за Карлом Мартеллом, сделавшимся после смерти последнего Меровинга некоронованным королем вновь объединенного государства франков. В 751 г. его сын и преемник Пипин Короткий был провозглашен королем на собрании предводителей франков в Суассоне.
Войны, которые пришлось вести Пипину Короткому, были успешно завершены его сыном Карлом Великим (768—814 гг.). При торжественной коронации в Риме (800 г.) Карл принял титул императора, и разношерстный варварский мир оказался собранным в феодальную империю, связанную лишь общностью самого процесса феодализации.
Центростремительные силы феодального мира, несмотря на тесный союз короны и церкви, плохо уравновешивали центробежные силы, заложенные в самой природе феодализма, и целостность рыхлой империи Карла полностью зависела от эффективности его администрации. Тем не менее была первая попытка объединения варварского мира в условиях возникавшей в процессе феодализации новой, синтетической цивилизации, в которой материальное и духовное наследие античного мира сочеталось с пережитками варварской культуры. Цивилизация эта с течением времени достигла своего расцвета в средневековых городах, но зародилась она в бесчисленных поместьях, селах и монастырях империи Каролингов.
Именно там камень за камнем закладывался фундамент новой общественной жизни Западной Европы, для которой эпоха Каролингов была не столько средними веками, сколько началом ее истории.