Романская архитектура
Архитектура Западной Европы. Средние века > Романская архитектура Западной Европы
Термин "романская архитектура" был введен в научный обиход в 1825 г. французским археологом Арциссом де Комон как определение западноевропейского зодчества, непосредственно предшествующего готике (под "готической" архитектурой публицисты и художники итальянского Возрождения подразумевали архитектуру, возникшую после падения античности, хотя собственно "готическим" мог быть назван разве только мавзолей остгота Теодориха в Равенне.
То, что ныне именуется "готикой", они называли "современной французской манерой" (opus francigenum), противопоставляя ей возрождавшуюся в Италии классику. В дальнейшем, вплоть до появления термина "романская архитектура", все зодчество средневековой Европы, в отличие от архитектуры Ренессанса, называлось "готикой"). В современном понимании этот термин охватывает все многообразное строительство на территории Западной Европы с начала XI в. до возникновения архитектуры "готической".
"Романской" эта архитектура была названа потому, что в ней увидели возрождение некоторых римских конструкций и форм (цилиндрические и крестовые своды, полуциркульные арки, бутобетонное ядро стен и опор с облицовкой тесаным камнем и т.д.), а также потому, что она возникла на территории, населенной народами, говорящими на языках "романской" группы.
То и другое верно лишь весьма относительно.
Сходство некоторых конструктивных приемов еще не делает романскую архитектуру производной от римской, поскольку, при всей своей важности как средство решения различных пространственных задач, далеко не одни конструкции создают такую законченную в себе архитектурную систему, как романская. К тому же целый ряд чисто конструктивных приемов в системе опор и сводов строители романской эпохи создали независимо от римского наследия.
Уже в предшествующий период прямой противоположностью римским композициям явилось беспокойное сочетание объемов в архитектуре Каролингов. Только в интерьерах ранних базилик самого Рима сравнительно долго сохранялось античное восприятие пространства.
В сложных условиях становления западноевропейского феодализма перед строителями постоянно возникали трудные пространственные и тектонические задачи, особенно в сфере храмостроения, типологически не имевшего примеров в античности, и то, что было создано ими к исходу первого тысячелетия нашей эры как в самом сердце бывшей империи Карла Великого, так и на юге Европы, знаменовало собой не столько возрождение римской строительной культуры, сколько рождение новой самостоятельной архитектурной системы. Вдохновение ее создателей питалось никогда не умиравшими в народной строительной практике композиционными традициями деревянного зодчества и достижениями восточной архитектуры, во всяком случае не меньше, чем поросшими травой шедеврами римской инженерии.
Лингвистическое определение романской архитектуры также едва ли правомерно. Готическая архитектура возникла на территории, где господствует язык романской группы, но названа она именем племени германского происхождения. На латинском Юге, где всегда преобладали языки романской группы, действительно сложилась, хотя и не без влияния Востока, по своим конструкциям прогрессивная ломбардо-каталонская архитектура. Однако лишь в результате синтеза ее конструктивных достижений и пространственных построений архитектуры "германского" (каролингского) Севера возникла в XI в. законченная в себе романика, представленная и за пределами "романских" стран целым рядом выдающихся памятников.
Важнейшим признаком, отличающим романскую архитектуру от каролингской, французские исследователи справедливо считают наличие каменного перекрытия. Однако в XI—XII вв. во многих странах, не исключая территории самой Франции, не раз возводились сооружения, хотя и снабженные стропильным перекрытием, но во всем остальном вполне романские. Вдаваясь в другую крайность, немецкие авторы (Франкль, Клазен и др.) настолько переоценивают значение каролингских композиций, что склонны считать романику простым продолжением архитектуры Каролингов.
Композиционное и конструктивное многообразие романской архитектуры допускает только общую характеристику ее как тектонической системы, в которой функционально организованное пространство отчетливо выражено комбинацией сдвинутых один к другому объемов различной высоты, конструктивно объединенных взаимосвязанностью опор и перекрытия и уравновешенных башней-фонарем или куполом над средокрестием. Повсюду господствуют массивные конструкции сводов и опор, полуциркульные очертания арок и наряду с тектоническим декором абстрактно-геометрический и растительный орнамент, а также фантастическая и повествовательная скульптура, украшающая тимпаны порталов, капители опор и архивольты арок.
Переход от архитектуры эпохи Каролингов к романской выражен действительно менее отчетливо, нежели переход от романской архитектуры к готической. Общеисторические причины, вызвавшие быстрое развитие городов и обмирщение идеологии, привели к революционному становлению архитектурной системы готики, пространственные, конструктивные и архитектурно-художественные особенности которой явились прямой противоположностью романике — архитектуре монастырской по преимуществу.
Между строительством времени Каролингов и романской архитектурой такой противоположности не было. Тем не менее внезапное убыстрение в XI в. до того крайне медленной эволюции архитектуры и создание на протяжении жизни двух-трех поколений удивительно целостной и плодотворной архитектурной системы — бесспорное свидетельство наступившей зрелости феодализма и становления на его базе нового общества. Рождение романской архитектуры явилось, таким образом, функцией самоопределения новой цивилизации, возникавшей из многовекового хаоса смешения племен, языков, материальных культур и верований. Поэтому, со всеми необходимыми оговорками, начало второго тысячелетия и может быть принято условно за время возникновения собственно романской архитектуры.
В начале XI в. бургундский монах Рауль Глабер записал свои знаменитые слова: "По прошествии трех лет после тысячного года почти по всей земле, и особенно в Галлии и в Италии, стали перестраивать церкви. Говорили, что мир, скинув с себя рубища старости, оделся белым покровом церквей".
Романтическая историография XIX в. объясняла эту вспышку строительной деятельности якобы резким подъемом религиозного энтузиазма масс в связи с критическим "тысячным" годом. Однако близость "конца света" должна была бы привести скорее к параличу всякой строительной инициативы. Но наука подтвердила повсеместный характер бурного возрождения строительной активности, начавшегося, впрочем, несколько раньше "тысячного" года.
Одиннадцатое столетие было в действительности временем пробуждения феодальной Европы от долгого и беспокойного сна. Господство натурального хозяйства в IX—X вв. исключало еще образование необходимой экономической базы, которая одна только и могла обеспечить жизнеспособность разноплеменной военно-административной империи Карла Великого, и феодализация ее, прогрессировавшая неудержимо и быстро, вела к возникновению в недрах рыхлого государства франков множества практически независимых от центральной власти больших и малых княжеств и графств.